Шутки шутками, но «корабельные песо»  легли в основу почти всех финансовых систем Европы и Азии. Пускай Англия и Франция перечеканивали их в собственные экю и шиллинги, серебро-то ведь было мексиканское. Даже московские государи выменивали их у английских и голландских негоциантов на воск и пеньку, чтобы чеканить свою копеечку. До сих пор в Московской земле находят многочисленные клады неправильных по форме монет, украшенных испанским крестом.  Даже в далекий Китай с манильским галеоном  плыли мексиканские реалы, чтобы превратиться потом в похожие на кораблики слитки-ляны.

Реалы, приобретаемые для перечеканки, были удобны. Пусть форма не всегда выдержана, зато вес всегда одинаков, и проба серебра постоянная, – легко  хранить и отсчитывать.

Печатный двор в Мехико разрастался. В 1732 году там был установлен первый в Америке механический пресс. Монеты стали  получаться совершенно круглые, да еще и с рисунком на гурте (дополнительная защита от мошенников обрезающих края, чтобы уменьшить вес). Такую  монету, соответствующую  европейскому талеру по массе и по пробе, уже можно было не перечеканивать, а пускать в оборот  параллельно с национальной валютой. По испанским  колониям она расходилась без  вопросов. Своенравные португальцы делали на ней надчекан, обозначавший, что это монета в 960 рейсов. Через испанские Филиппины уходила она в Индию, Сиам, Китай и даже в Японию. Брали ее охотно и англичане, и французы, и голландцы для своих колониальных нужд, – ведь денег из метрополии вечно не хватало.  Расплачивались  ей теперь и в Канаде, и в Австралии. В самой Мексике  она  была слишком значительной для местных рынков. За табак и сахар местная голытьба  вместо меди, которой постоянно не хватало, расплачивалась зернами какао. Власти даже узаконили такое положение, официально приравняв 140 зерен одному реалу.

Талер – даалдер – доллар, мексиканский доллар.

Все мы знаем, что  Нью-Йорк раньше назывался Новый Амстердам. Это  только в 1664 году его захватили англичане. И деньги были тогда голландскими – даалдеры (исковерканные  местным произношением талеры, соответствующие 8  мексиканским реалам). Когда в 1783 году Соединенные Штаты Америки объявили себя свободными от англичан, они не захотели оставлять себе в качестве валюты английскую крону, а вспомнили о старых добрых даалдерах, т.е долларах. В 1786 г. конгресс США установил серебряное содержание доллара в 24, 34 г чистого серебра. Это было  немного меньше, чем весила восьмиреаловая монета.  В качестве условного обозначения доллара в отличие от песо  решили применять знак в виде перечеркнутой двумя вертикальными линиями арабской восьмерки –  8. (На реалах красовались геркулесовы столпы, увитые геральдическими лентами). Здесь явно видно подражание солидному Мексиканскому двору. Но что ожидать от нищих Штатов, которые  выжили только благодаря помощи (военной и, особенно важно, финансовой)  Франции и союзной ей Испании. У  США  тогда не было достаточно ни серебра, ни олова, ни меди для чеканки металлических денег. Выпустили  жалкие бумажки. Собственные  доллары из-за отсутствия монеты порою экспортировались в виде слитков. Зато широко пользовались реалами,  называя их мексиканскими долларами, оценивая их правда не в мараведи, а в центах. Медные центы американский монетный двор в Филадельфии все-таки  с горем пополам освоил.

Череда кровавых неудач

В Европе грохотали бонапартовы пушки. Королевская власть, казавшаяся вечной, зашаталась. Французские войска топтали землю метрополии, король   Карл IV вынужден был 19 марта отречься от престола.  Королем стал его сын Фердинанд VII. Но под давлением Наполеона, обманным путем завлекшего всю королевскую семью на территорию Франции, Фердинанду пришлось уже 10 мая отказаться от своих прав. Меньше чем через месяц королем Испании был объявлен брат императора Жозеф Бонапарт. В стране началась война.

Провинциальные хунты, действовавшие от имени Фердинанда VII, прислали своих представителей в Мехико. Перед вице-королем встал тяжелый выбор. Одно дело подчиняться законному правителю, другое – каким-то хунтам. Может самому стать  королем?

Индейцы столько лет горбатившиеся на добыче серебра воспрянули духом. 16 сентября 1810 года священник Мигель Идальго в селении Долорес провозгласил «Независимость и смерть испанцам!».

Увы, слишком сильно Испания держалась за свой «сундук с серебром», слишком большая ставка была в этой игре. Война за свободу растянулась почти на 13 лет. Несколько раз восстание топили в реках крови, но приходили новые вожди и борьба продолжалась. Бонапарт уже почил на острове святой Елены, в Испании успели поставить и свергнуть нового короля, а страсти в Мексике  все не утихали. Мексика то снова становилась колонией, то республикой, то суверенной империей во главе с Агустином Первым. То расстреливала своего императора и снова становилась республикой, отражающей испанские десанты. Из-за войны страна впала в нищету. Подумать только, те самые люди, которые снабжали серебряной монетой почти половину мира, для обеспечения собственных нужд вынуждены были выпускать деньги из крашеного картона!

Первым законно избранным президентом Мексики в1824—1828 гг. был  М.Гуадалупе Виктория. Была принята компромиссная конституция: по настоянию либералов Мексика объявлялась федеративной республикой наподобие США, тогда как консерваторы сумели утвердить статус католической религии как официальной и единственно дозволенной в стране и сохранить различного рода привилегии духовенства и военных, включая их неподвластность гражданскому суду. И вообще США за эти годы смуты стали теперь идеалом для подражания, как в  политических, так и в экономических вопросах. Даже новые мексиканские реалы и эскудо  начали выпускать с орлом. Правда орел этот сидел на кусте кактуса и терзал змею (дань старинной мексиканской легенде). Такой же орел изображен и на мексиканском флаге. Монета украсилась фригийским колпаком, как символом свободы и  круговой легендой «REPUBLICA MEXICANA». Впрочем, знаменитое мексиканское серебро не стало от этого хуже.

Мексиканский  торговый доллар мир еще помнил. Бывшие испанские колонии, получившие независимость, чеканили свои собственные песо с оригинальным рисунком и новыми гербами, но со старыми номиналами и содержанием серебра.

Англия, за эти годы прихватившая после поражения Франции и ее союзницы Голландии торговлю с Востоком,  где население привыкло к восьми реалам, принялась чеканить «торговый доллар». Своим колониям она не разрешала чеканить монету (чтобы не поощрять сепаратистов), так что «торговый доллар» пошел туда тоже. Парадокс, ведь в самой Британии пользовались шиллингами и кронами!

США давно зарились на обширные мексиканские просторы. Североамериканские переселенцы в конце 1820-х  годов стали во множестве проникать в Техас.

Колонисты испытывали острую нехватку рабочей силы на своих плантациях и стремились легализовать работорговлю. А тут эти идиоты из мексиканского правительства объявляют равенство для всех бездельников – и черных, и цветных!

Естественно господа рабовладельцы не могли пережить такой несправедливости. Они отделились от Мексики и провозгласили Техас независимой республикой, которую в 1837 признали США. В 1845 году североамериканский конгресс принял резолюцию о включении Техаса в состав США в качестве рабовладельческого штата, а на следующий год в ответ на протесты Мексики объявил ей войну. Мексика, истощенная за годы гражданской войны, не могла быть равноценным противником. Президент  Санта-Ана терпел одно поражение за другим, пока в сентябре 1847 года не сдал столицу и не подписал акт о капитуляции. В войне с США Мексика потеряла более половины своей территории – нынешние североамериканские штаты Аризона, Калифорния, Колорадо, Невада, Нью-Мексико, Техас и Юта.  Это поражение имело катастрофические последствия для мексиканской экономики, не говоря о тяжелом моральном наследии в отношениях между   странами. Но на этом территориальные потери Мексики не закончились. В 1853 году Санта-Ана  продал США по договору Гадсдена долину Месилья (около 120 тыс. км2 территории Мексики) за 10 млн. долларов. (Как  видите, США имеют богатый исторический опыт в бескорыстной поддержке молодых демократий!) Проигранная война развязала новую волну противоречий в мексиканском обществе. Сначала недовольные свергли диктатуру Санта-Аны, затем консерваторы в 1857 году свергли либеральное правительство И. Комонфорта. Однако в защиту конституции выступили либералы во главе с временным президентом республики Б. Хуаресом, опиравшиеся на поддержку народных масс. Развернулась гражданская война. Она продлилась три года. Если бы Хуаресу дали время, он, возможно, поднял бы страну из экономического коллапса, но ему не дали. Главную проблему правительства  составляли иностранные долги. В июле 1861 года мексиканский конгресс объявил о приостановке на два года платежей по иностранным долгам.  Тогда представители Англии, Франции и Испании подписали в Лондоне конвенцию о вооруженной интервенции в Мексику. В начале 1862 года соединенные силы трех государств оккупировали важнейшие мексиканские порты якобы с целью собрать таможенные сборы и возместить понесенный ущерб. На самом деле французы двинули экспедиционный корпус на  Мехико. При поддержке мексиканских консерваторов они после маскарадного плебисцита посадили на трон Максимилиана Габсбурга. США опоздали к дележке серебряного пирога. У северного соседа Мексики горела собственная крыша – шла гражданская война. Испания и Англия вскоре вывели свои войска из Мексики,  французы покинули свою марионетку в 1866 году. У Наполеона III были более амбициозные планы в Европе. В 1867 году Максимилиан был разбит мексиканскими повстанцами, пленен, осужден и расстрелян. Хуарес вернулся в президентский дворец, но теперь обессилевшая Мексика была  крепко привязана к США финансовой удавкой. Даже потом, при диктаторе Порфирио Диасе, она не смогла разорвать ее и с каждым годом только увеличивала свой внешний долг. Казалось, Диас особое значение придает экономике. Его  излюбленный лозунг –  «меньше политики, больше управления».  Внешне все как-будто было неплохо. Выгодные концессии поощряли иностранные компании вкладывать капиталы. Строились железные дороги и телеграфные линии, создавались новые банки и предприятия. Мексика легко получала иностранные кредиты. Но  к 1911 году национальное богатство страны лишь на 30% контролировалось мексиканским капиталом, в то время как 43% принадлежали США, а остальное приходилось на долю других иностранных государств.  После всех этих перипетий реал исчез из обращения, его заменил  в 1866 году песо равный по примеру американского доллара 100 сентаво. Увы, доходы от добычи мексиканского серебра получали теперь  иностранные капиталисты, а  национальный долг Мексики рос год от года.